к 21-му чемпионату мира по футболу
| |
Да, тиранчик не плох. Обеспечил и хлебом, и шоу.
Что режимчик в крови, так всегда недовольные есть.
Пусть приходят, шумят возле театра Большого.
Улыбается тот, кто умеет откладывать месть.
Мои ноги устали печатать походку по кругу.
Мои руки застыли, ладони к затылку прижав.
Если буду вести хорошо - то позволят подругу.
Улыбается тот, кто умеет легко обижать.
Бесполезны надежды, Господь замышляет другое.
Повстречать человека - и жалко и сердце щемит.
Барабанная трель убивает живое в гобое.
Улыбается тот, кто потом никого не щадит.
Вот восходит душа от земли оторвавшись неспешно.
Не злодей и не жертва - теперь только глина и прах.
Не суди, помолчи, не бывает безгрешных.
Улыбается всяк, позабывший про собственный страх.
(110618)
|
 |
Памяти пожаров в Калифорнии | |
1.
Большой пожар статистика
будет измерять на акры,
умноженные на единицы валюты -
это количественная сторона беды.
Физики
будут отмечать лютое
сочетание факторов.
Пока, разевая клювы,
воронье продолжает каркать
над пепелищем корма.
Там, где вчера – сады,
виноградники, домики или виллы -
сегодня ничего, кроме
труб от каминов,
немногих остовов стен, что слепили
собой углы, стоящие
сами по себе.
Мимо
проезжающий почтальон
находит редкий сохранившийся ящик,
что огнем не вспорот.
Внучка ли писала дедушке, корпя
над буквами «а», «б»?
Машинка, как шарманщик,
повторяет шансон
«stop and go»
речитативом разрухи.
Как выглядел город?
Только лишь архив фотографий – памяти якоря.
Летописи, слухи.
2.
В много-миллиардный год с момента Сотворенья.
В такой-то день. Назначил Ты, что эти будут парой.
И вышло все по Твоему веленью.
И нежность. И обиды.
Мы перевиты
Переплетены
Нам карой
Расставанья матине
В теченье дня заваленного бытом,
Где к вечеру зажгут огни
Пожара западные ветры.
Открыты,
Беззащитны в них - одни.
Так правильно ли я читаю Лету,
Или не тот подход?
Мне ровно сто.
А ей немного меньше.
Ревет пожар, что послан на двоих.
В много-миллиардный год.
Перевернуть листок.
Из книги Жизни выпадает стих:
«Спасая женщину».
(211017)
|
 |
Лас Вегас | |
«и повторится всё как встарь» (А. Блок)
Когда время кончается,
Остаются вещи, которые не успел сделать.
Как незакрепленные винтики.
Так выглядит поражение.
Ночная пора.
Фонарь качается
Над своим отражением
В воде над рябью канала.
На аптеке мелом -
Графити.
Компьютерная игра,
Где не пройденный уровень
Приходится повторять сначала.
Выбирая тела и фигуры
Различного свойства,
Забыть, что нет ни времени ни пространства.
А только слова. И слов воинство
Прикрывает правду от искажения,
Защищая истину маскировкой празднества,
И тем подчеркивая к ней уважение.
С пренебрежением
К уровню этой игры,
Герострат снимет 32-й этаж
Небоскреба, где внизу загон,
Куда крысолов доставил невинных.
Они открыты,
С бедой незнакомы.
Фигуры падают. На равнине
Не скрыться. И через стон
Проступает время - уже не мираж, -
Реальность. Исполняя закон,
Мы легко, без оружия,
Входим туда, куда наши предки
Не вошли б ни за что без кольта
Или двух на вышитой портупее.
Делая вид, что помним минувшее,
Мы глотаем таблетки,
Сбрасывающие разум на ноль.
Лечась от болезней, которыми не болеем.
Я прохожу по аллее
Из красных имён на белых крестах,
Перечеркнувших город греха,
Как ошибки учитель на листах
Сочинения,
Прежде, чем предать его ветру.
Этих ли слов строка,
Сознание проминая,
Есть открытая истина, а, значит, прощение?
Уходя, мы легко вспоминаем,
Что бессмертны.
(071017)
|
 |
Эпоха выборa | |
Мне - камни бить, тебе - нагой метаться на тех холмах,
где судит судьбы чернь магометанства в ночных чалмах.
(Б. Чичибабин)
Моя милая, вот еще одна демократия помирает
На наших глазах, давая дуба.
Царство добра покрывается ряской ненависти.
Если, что и играет
Роль, так чувство страха, говоря грубо,
Направляемое посредственностями.
Великая идея вырождается в фарс.
Все тайное становится явным.
Что раньше виделось в профиль,
Теперь предстает в анфас.
И прямо
Вид на него уродлив.
Знатокам истории - будущее бесперспективно.
Нас лишь спасает безграмотность.
Да полное отсутствие стиля.
Иначе стыдно.
Грузовик закатывает в асфальт память о дне Бастилии
Во славу Аллаха на набережной в Ницце.
Другой радикал расстреливает ночное Орландо.
Безоружные, и нечем защититься
В расход пущены Брюссель и Париж.
Ладно
Были бы сказки про Алладина -
Далекое время и чужое место.
Это по нам и гораздо ближе -
Сан Бернардино
Злые чужие дети. И не объяснить.
Глухота поколений взаимна.
Каждое новое, желает «получить и иметь»,
Наивно,
Не вырастая до «создать и оставить».
Посметь,
Хотя бы однажды,
Напоить строптивую лошадь - так не найти цыган,
Пока запоздалая жажда
Не случиться, но тогда уже не поправить.
Дорогая, я пишу это, в начале конца эпохи,
У которой религией был карман,
И, которой, может на наш век и хватит
В каком то виде. Сегодня это ещё сполохи,
Но времена платья
Уступают чадре.
Как ограничитель, она мешает сознанию
А значит и творчеству.
Но нарушить запрет
И ее раздеть -
Потребуется поколение.
Целиком. Творец же всегда одинок.
А в пределе одиночества
По времени
Остается только созидание
Или смерть.
Эти мысли грустны а в форме слов першат
Горло. Современное магометанство
Катит каток зла на детей, за нами идущих.
Ну как отказаться на брудершафт
Выпивать с призраком свободы?
В поисках постоянства, независящего от власти,
В сущности,
Можно лишь чуть дышать,
Находя утешенье в природе,
Которая всегда говорит
На языке счастья.
Покуда, отражая солнце, горит,
Штопая облаков розовеющее одеяло
Игла заходящего самолета.
И пока парит
Над заливом покрытая красным налётом,
Заката гора «Дьявола».
(27/11/2016).
|
 |
Крымская элегия | |
Эпоха внезапно перевернулась, брюхом проломив время.
История испуганной птицей бьет крыльями по луже
Памяти в попытке смысла.
Обиженные изнутри и обожженные снаружи,
Мы мечемся по арене
Пытаясь разглядеть, что над всеми повисло.
А повис и спускается вниз двадцатый век,
Поедая простор, привычная сгущается тьма
От центра, в котором снова один за всех.
Ко всем, посходившим опять с ума.
И катит волна на свет – вновь идет исход.
Выплескивает наружу. Третий пустеет Рим.
И больно видеть не то, что един народ,
А режет болью то, что народ один.
История переписана.
Кто ее разберет
По частям? Под швы памяти не подсунуть нож
Освистывания.
Страшно не то, что диктатор врет
А то что все верят в ложь
Истово.
На четвертом сроке правления
Полнота власти видна невооруженным взглядом.
Избавление
От надоевшей супруги не встречает сопротивления.
Парады
Не требуют приказа.
Население,
Подсаженное на патриотизм, забыв про голод.
Глядит в рот.
Есть объявленный враг. Диктатор молод.
И ему еще не пора в расход.
Город
Продолжает зарастать подлеском
Опустевших лиц и горящих глаз.
Дымно. Дыхание отнимает силы. Вместо
Долей секунд вдох занимает час.
Прохожие, погоняя свои хлопоты,
Месят мартоноябрь слякоти,
Кутаясь в пестрые,
Приспособленные под погоду, одежды.
В мякоти
Наступившего времени, ощущаешь возраст -
Это когда количество опыта
Превышает количество надежды.
(24/11/2014)
Слушать
|
 |
